В: Ты хорошо позируешь. В прошлый раз мы снимали групповую фотосессию и я была не так впечатлена твоими способностями. Теперь ты лучше знаком с камерой?
Оню: О, правда? Если люди, с которыми я нахожусь, расслаблены, я тоже чувствую себя комфортно…Каким-то образом, съемки не легко мне даются, я нахожу эту часть своей работы достаточно сложной.
В: В таком случае, тебе комфортнее сниматься в видео?
Оню: Ах, это еще хуже, в довершении ко всему плохому, хаха.
В: Я видела как тебе задали любопытный вопрос в Instagram. Они сомневались, используешь ли ты приложения с фильтрами на телефоне…
Оню: Несмотря на то, что я не очень хорош в селфи, я не пользуюсь ни одним из фильтров. Это нормально – жить с тем, как ты выглядишь на самом деле хаха. Если ты вышел на фотографии немного лучше, это еще ничего не значит.
В: Значит, разница для тебя не так важна?
Оню: Именно. Я делаю селфи для собственного удовлетворения. Есть люди, которые делают их чтобы показывать другим, но это не про меня. Даже моя заставка на телефоне очень простая, посмотрите.
В: У тебя заставка не заполняет весь экран?
Оню: Похоже на то. Здесь даже три папки пусты. Хаха.
В: В последнее время ты смотрел все эпизоды «Сошедшие с солнца»?
Оню: Да, я каждую неделю смотрю их дома с мамой. Вместо того чтобы смотреть драму в одиночестве и чувствовать себя неловко, я понял, что больше предпочитаю смотреть ее с кем-то, кто поощрял бы меня.
В: Так, каковы твои мысли?
Оню: Это действительно очень увлекательно – смотреть эпизод со стороны зрителя и ждать его на следующей неделе. Но в то же время, я чувствую себя странно. Меня посещают одновременно счастливые и мрачные мысли. Я думаю: «Ах, так это снова вышло вот так», ведь я не видел редактирования. Обычно я снимаю свои дубли и не слежу за тем, что получилось. Впервые на результат я смотрю уже в прямом эфире.
В: В течение последних 6 эпизодов, когда крутили ваши рыдающие сцены, рейтинг драмы стал рекордно высоким.
Оню: Да, я тоже слышал об этом и был очень удивлен.
В: Кажется, их было нелегко снимать. Ведь нужно было показать свои эмоции во время сцены со взрывом.
Оню: Чтобы получить дубли со всех углов, мы снимали эту сцену от 2 до 3 часов. Я действительно рыдал все это время. После выстрела мне в корпус сняли ранения в верхние части тела других актеров, и я плакал все это время, пока не поднялся на ноги. Эмоции той сцены должны были четко передаться, поэтому я продолжал рыдать до такой степени, что после съемок я помню, что чувствовал себя очень подавлено, как морская водоросль. У меня не было сил, и жутко болела голова. Обычно у меня не получается так плакать на съемках или шоу. В тех небольших кусочках, что у меня есть, моя задача – вложить в это как можно больше усилий и погрузиться в персонажа, который открывает зрителю много удивительных и грустных моментов. Когда съемка заканчивается, я смотрю на сценарий чтобы убедиться, что не сделал ничего, за его пределами.
В: Съемка в драме не одноразовая. Для тебя легко переключатся с актерского образа на настоящего себя?
Оню: Мне кажется, я все еще не научился хорошо это делать. На самом деле, в последнее время я чувствовал себя и так, и так. Смотря эпизод по телевизору, чувства, которые ты испытывал в тот момент, снова возвращаются. В такие моменты я чувствую сопереживание. Даже спустя день это настроение может нахлынуть на меня.
В: Несмотря на то, что это нереальный персонаж, каковы сходства и различия в характерах между Ли Чи Хуном и настоящим Onew?
Onew: Эмм, мы живет по-другому, у него есть ребенок. У нас довольно много различий.
В: А чего-то общего?
Оню: Я не знаю, если честно. Хотя я хотел бы думать, что между этим образом и тем, кто я есть на самом деле, есть что-то общее. Даже если обычно я не плачу, ни при каких обстоятельствах, снова видеть это на экране означает, что мог я бы быть тем человеком.
В: Когда вы начали съемку, были ли моменты, когда специально для тебя детально расписывали какие-то детали или, может, режиссер или сценарист хотели поговорить с тобой?
Оню: Нет, мне почти не давали указаний. Время от времени я слышал: «Как насчет того, чтобы сделать это вот так?», но в основном мне говорили: «Сделай это, как хочешь. Пытайся спланировать свое перемещение вокруг площадки». Это происходило как-то так.
В: Это кажется еще более сложной задачей.
Оню: Думая об обстоятельствах съемки в голове, я репетировал сам, но из-за того, что было слишком много вариаций, на начальных этапах съемки у меня случился психологический упадок. Я не хотел оставаться таким, поэтому чтобы иметь возможность комфортно для себя выдавать свои реплики, во время прогона я сильно сосредотачивался. Я подстроил свои движения под площадку, на которой проходили съемки. Во время репетиций я думал об ее условиях, чтобы мои движения были в гармонии с локацией, когда включится камера.
В: Мы знаем, что у тебя нет никаких определенных планов насчет сольно альбома. Но ты когда-нибудь задумывался над тем, каким бы ты хотел его видеть?
Оню: Нет, я никогда не задумывался об этом. Я планирую подумать над этим, если все-таки соберусь его записывать. Если честно, я не уверен, что песни, которые мне нравятся сейчас, будут похожими с теми, что мне понравятся потом. Думаю, было бы лучше, если бы я смог создавать музыку, которая подходила бы временю выхода альбома.
В: Прямо сейчас, какие песни ты случаешь чаще всего?
Оню: Сейчас я не слушаю много музыки. Иногда я нахожу классическую музыку и слушаю ее. Когда я был моложе, дома моя мама все время ставила кассеты с классической музыкой; это все, что приходит мне на ум. Несмотря на то, что я не плачу в жизни, слушая песню из какого-нибудь фильма, я могу прослезиться. Каким-то образом это потрясает мое сердце. Еще я люблю ходить на концерты. Из-за этого нарастающего в груди чувства….вот почему я даже не уверен, что хочу иметь собственную студию.
В: Я слышала, что ты любишь жирафов и жареного цыпленка. Есть что добавить в этот список?
Оню: Мне всегда нравился жареный цыпленок, и мне нравятся жирафы, потому что они хорошо выглядят. Несмотря на широкий выбор, я не могу припомнить много на месте. Чаще всего я вдруг становлюсь чем-то одержимым. Несколько лет назад я купил книгу по анатомии человека. В старшей школе я интересовался осознанными сновидениями. В то время мне всегда казалось, что у меня не хватает времени, но основываясь на теории осознанных сновидений, во время сна мы могли бы летать или даже учить что-то. В конце концов, у меня не получилось (смеется).
В: С концерта в Tokyo Dome прошел год. Ты стоял на той большой сцене после восстановления от операции на голосовых связках и у тебя на глазах были слезы. Я могу спросить, о чем ты тогда думал?
Оню: Не беря во внимание факт большой или маленькой сцены, мое сердце очень болело. Если честно, перед первым и вторым куплетом, я не мог петь достаточно хорошо. Я привык не разговаривать, а только писать то, что хочу сказать. Писать шутки на телефоне…это так расстраивало. Я писал об историях, о которых до этого говорили другие участники группы, а потом показывал их одному из них (смеется).
В: Даже тогда ты не лишился своего инстинкта шутить.
Оню: Чаще всего я много шучу с Мин Хо (смеется). В любом случае, в то время это казалось смесью всех возможных эмоций.
Источник: omonatheydidnt.livejournal.com
Перевод: iloveasia.su